Здесь мы наглядно видим, насколько велика была раньше власть денег, которая двигала всем судебным аппаратом. При помощи денег можно было добиться чего угодно, состряпать какую угодно несправедливую, ложную, необоснованную бумагу. Шабашкин всеми правдами и неправдами старался придать делу об имении Дубровского желаемый оборот. Перед Троекуровым Шабашкин лебезил, поддакивал Троекурову, беспрекословно подчинялся его воле. Он всячески старался угодить Кириле Петровичу и был очень доволен, когда ему это удавалось. Перед Троекуровым Шабашкин выглядел подобострастным подлизой, всегда старающимся угодить барину и поддержать его желания и настроение. Приехав в Кистеневку, Шабашкин вовсю старался казаться как можно более важным, он «… стоял подбочась и гордо взирал около себя… ». Он был наверху блаженства и чувствовал себя полноправным хозяином Кистеневки. Шабашкин вел себя развязно, никого не хотел признавать. Когда Владимир Дубровский заговорил с приказным об имении, то Шабашкин нагло спросил его, кто он такой и какое имеет право вступать в пререканиях приказными. Отношение Шабашкина к Дубровскому абсолютно противоположно его отношению. К Троекурову. Дубровский был беден, и поэтому Шабашкин ни в грош не ставил его по сравнению с Троекуровым. Но в поведении Шабашкина сказывается, и трусость. Когда народ двинулся на приказных, Шабашкин тут же потерял все свое величие и бросился в дом.
