При анализе первой строфы важно отметить, что судьба Пушкина осмысляется как судьба поэта вообще и оформляется в романтических категориях: «оклеветанный молвой» , «жажда мести» , «поникнув гордой головой» , «восстал… против мнений света» , «свободный, смелый дар» , «дивный гений» , «торжественный венок». Основные темы здесь — конфликт поэта и толпы, божественный дар и обреченность на гибель. Главное слово здесь — убийца, совершенно лишенное романтической приподнятости. Он не противник, не неприятель, не дуэлянт, он — убийца, и отсюда — анафорические «не мог» в конце строфы. И вновь смерть Поэта мыслится как провидение, как «перст Судьбы». Следующая часть стихотворения (23 строки) — элегия, наполненная пушкинскими реминисценциями. Отсутствие элементов говорного стиха позволяет создать особую напевность строф. Вторая часть наполнена антитезами, иллюстрирующими невозможность понимания между поэтом и «светом», толпой. В первой части автор взывал к толпе, теперь обращается к поэту. Последние шестнадцать строк, написанные, как вспоминают современники, чуть позже, требуют историко-биографического комментария и связываются с проблемами, затронутыми в пушкинской «Моей родословной». Важно отметить и тему справедливого суда, связанного в представлении Лермонтова с будущим: «Божий» , «грозный», неподкупный суд, который невозможно обмануть.
