Речь в защиту РаскольниковаВыписка из судебного протоколаПристав: Встать! Суд идет! Судья: Слушается дело — Санкт-Петербург против Ивана Раскольникова. Онобвиняется по 102-й статье УК РФ в умышленном убийстве первой степени. Все стороны присутствуют. Слово предоставляется защите. Адвокат: Господа присяжные заседатели! Господа судьи! Сейчасрассматривается дело моего подзащитного. Дело об убийстве. Умышленном. Это слово означает замысел, тайный сговор. Но кто же задумал данноеубийство? Мой подзащитный? Что довело его до этого преступления? Давайте пошлем свой взгляд в глубь веков и увидим аналогию в прошлом. Сто двадцать лет назад в узенькой каморке лежал на кровати бывшийстудент Родион Раскольников и терзал себя планами убийства. Он былчеловеком высокого ума, как и мой подзащитный, и понимал всю сложностьтакого преступления. Подсудимый давно стремился проверить себя как личность. Его стать я вжурнале «Периодическая Речь» выводит идею о двух типах людей — обычных исверхлюдей. Раскольников решился на преступление не ради денег, а радисамоутверждения; он хотел доказать себе и другим, что он "… не тварьдрожащая… ", но находится выше обычных людей, над серой безликоймассой. К тому же, вспомните, обвиняемый ни копейки не потратил изунесенных денег. И Заметов говорил: «Убить — убил, а обокрасть толкомто не сумел… ". Напротив, я хочу обратить Ваше внимание на духовныекачества подзащитного. Еще учась в университете, он взял на себя заботу освоем бедном товарище и его престарелом отце; он выносит из горящегодома людей, становится лучшим другом семьи Мармеладовых. Разве эти фактыне характеризуют Раскольникова с самой лучшей стороны? И толькострастное стремление доказать всем и каждому свое превосходствозаставило принять обвиняемого план преступления. План был безупречен, но только одну вещь не учел составитель — слабостьчеловеческого духа. И это неудивительно, потому что автором этого планаявлялся не Раскольников. Замысел преступления рождала Среда, окружающаяРодиона, вся та грязь и слякоть, которой так много было вокруг. Если бы Раскольников жил в «Петербурге небожителей», пришла бы ему на умидея об убийстве? О чем еще может думать человек, существующий в» … крошечной клетушке, имевшей самый жалкий вид, и до того низкой, чтовот-вот стукнешься головой… ". "… Отставшие, желтого цвета обои… "вызывают такое же расслоение в душе, калеча и ломая ее навсегда. Какгроб видится нам постель Раскольникова — "… неуклюжая большая софа… ", которую, как саван, сплошь покрывают лохмотья. Выгляните на улицу: желтые, пыльные, высокие дома с «дворами-колодцами» , «слепыми окнами» , выбитые стекла, развороченный асфальт — человек не может долгосуществовать в таком кошмаре без вреда для своего рассудка. Этот ужаснельзя выразить, но его можно назвать. Это одно-единственное слово. Ихотите ли Вы узнать это слово, господа присяжные заседатели? Этотмонстр — … (пауза) — … Петербург! (волнение в зале) "… Вонючий, пыльный, зараженный городом воздух… " разлагающеподействовал на личность Раскольникова. В его теле борются два сознания — циничное, низкое, преступное, принадлежащее городу, и доброе, отзывчивое, сострадательное, пронизанное всей сущностью подлинной душиРодиона. Из-за противостояния этих двух разумов Раскольников совершалподчас противоречащие вещи: он разрывался, когда отдал деньги КатеринеИвановне; то хотел защитить, то бросить девочку на бульваре; пришел вконтору с желанием сознаться, и тут же затуманивает мозги ПорфириюПетровичу. У Раскольникова происходило раздвоение личности, вызванноегрубейшим вмешательством Петербурга во внутренний мир обвиняемого. Дляокружающих Родион и мой подзащитный казались больными людьми, неспособными связно мыслить. Но это являлось лишь следствием их тяжкихдел, наказанием, которое всегда следует за преступлением.
